«Ковьелло» (Coviello, model D 43) модельер И.И. Кендлер (Johann Joachim Kaendler), 1775, Мейсенская мануфактура, серия 1771-1775 г.г. - Commedia dell'Arte (Комедия дель Арте).
Ковьелло — первый дзанни среди неаполитанских масок. Он задуман, как южная параллель Бригеллы. Современники, особенно те, которые либо работали в театре, либо были к нему близки, с самого начала проводили четкое различие между северными и южными масками. Для них "ломбардские" маски и "неаполитанские" строго различались. Это различие ощущалось в обоих концах итальянского полуострова. Приоритет Севера в истории Комедии дель арте был для всех бесспорный. Южные типы в спектаклях северян, естественно, не могли принадлежать к лучшим достижениям сценического искусства комедии дель арте. В них сатира осуществлялась без подлинного знания показываемых образов. Конечно, все было по-другому на юге, где местные комедианты представляли людей своей родины. Южные комедианты имели возможность присмотреться к технике своих северных товарищей, которые их опередили. И некоторый параллелизм с тем, что было на севере, появился, конечно, в сценической работе "неаполитанцев". Полного параллелизма, разумеется, выдержать было нельзя, свойственное сцене чувство реального заставляло их избегать таких заимствований, которые не могли быть оправданы действительностью. Но в тех случаях, когда эти параллели были жизненными, они возникали сами собой. Так было, например, с масками дзанни. К Бригелле и Арлекину "неаполитанцы" создали свою пару: Ковьелло и Пульчинеллу. Как складывался тип Ковьелло, нам недостаточно ясно из того, что сообщают о нем современники и ближайшие потомки.
Когда о нем говорят актеры, они обращают внимание главным образом на технические особенности сценического воплощения этого образа. Остаются в тени его социальные корни. Установить их с большей или меньшей вероятностью помогает то, что в сценариях комедии дель арте он очень скоро попал в пару с Пульчинеллой, социальное лицо которого вполне ясно. Взаимные отношения обеих масок сразу же приобрели совершенно определенный характер. Ковьелло командует, Пульчинелла повинуется. Это особенно хорошо видно по наиболее типичным южным сценариям — рукописным сценариям графа Казамарчано. В каждом, где фигурируют Ковьелло и Пульчинелла, Ковьелло—первый дзанни, Пульчинелла— второй. Ковьелло действует хитростью, напором, ловкой выдумкой, умом; Пульчинелла ему подыгрывает подобно тому, как в северных сценариях Арлекин подыгрывает Бригелле, обнаруживая беззаботность, веселую глупость, забавную беспомощность. Чаще всего и Ковьелло, и Пульчинелла — слуги. И по аналогии с тем, что мы видели на севере, и по тому, что мы знаем о Пульчинелле уже по южным данным, мы можем заключить, что в слуги они попали как дзанни, т.е. придя из деревни и превратившись в городских плебеев. Фольклор, окружающий Ковьелло, не так богат, как фольклор, героем которого является Пульчинелла, но путь маски и ее социальное лицо становятся для нас более ясными. Ковьелло — крестьянин с юга. Он принес на сцену комедии дель арте черты крестьянина из окрестностей Неаполя, быть может, из Кавы или из Ачерры, и они дали ему облик первого дзанни. Те же сценарии дают иногда Ковьелло, как и Пульчинелле, совсем неожиданные роли. В собрании Казамарчано есть сценарий, который называется "Император Нерон". В этом сценарии, изображающем трагическую историю римского императора, Ковьелло и Пульчинелла выведены наряду с историческими лицами: двумя будущими императорами Гальбой и Отгоном, философом Сенекой, Тиридатом, царем Армении, Агриппиной, Поппеей и т.д. Обе неаполитанские маски играют роли придворных Нерона и выполняют все его кровавые повеления. Но это не мешает им оставаться дзанни со всеми особенностями, присущими этим маскам. Ковьелло занимает большое место и в других собраниях южных сценариев, например, в сборнике Плачидо Адриани. Адриани принадлежит целиком южной культуре. О нем известно, что он принимал участие в импровизационных спектаклях, которые ставились в Монтекассинском монастыре. Это был веселый монах, охотно игравший Пульчинеллу и забавлявший своих зрителей ярким неаполитанским диалектом, которым владел прекрасно. В его сценариях Ковьелло и Пульчинелла, как и в сценариях собрания Казамарчано, исполняют роли обоих дзанни.
В процессе эволюции маски Ковьелло был один особенно яркий момент. В последние десятилетия XVI века к этой маске обратился один из самых выдающихся представителей итальянской интеллигенции: художник Сальватор Роза. Это был замечательный живописец, произведения которого — мрачные пейзажи с разбойничьими сценами, батальные картины, бурные жанровые наброски — хранят лучшие галереи Европы. Но, кроме того, что Роза был выдающимся художником, он был по природе своей бунтарь, которому всю жизнь приходилось вести борьбу с представителями государственного порядка, церкви и аристократии. Веселый человек, музыкант и певец, ничего в жизни никогда не боявшийся, Роза пользовался всяким случаем, чтобы бросить в лицо властям и респектабельному обществу свой озорной протест. Отнюдь не становясь профессиональным комедиантом, он стал выступать на сцене, присвоив себе одну из самых популярных на юге масок — Ковьелло. Роза начал свой бунтарский поход из родного юга и по мере того, как его выступления на сцене делали невозможным его пребывание в каком-нибудь городе, он бежал в другой и там продолжал свою борьбу. Из Неаполя в Рим, из Рима во Флоренцию — так проходил путь маски Ковьелло, которой Роза придал особый характер: синьора Формики. В то время, как другие Ковьелло на юге сохраняли исконную маску, разнообразя ее каждый по-своему, Роза разнообразил роль Ковьелло пением и виртуозной игрой на гитаре.
История первого южного дзанни была не столь богата, как история его приятеля Пульчинеллы.
